Неточные совпадения
Сбежав до половины лестницы, Левин услыхал в передней знакомый ему звук покашливанья; но он слышал его неясно из-за звука своих шагов и надеялся, что он ошибся; потом он увидал и всю
длинную, костлявую, знакомую фигуру, и, казалось, уже нельзя было обманываться, но всё еще надеялся, что он ошибается и что этот
длинный человек, снимавший
шубу и откашливавшийся, был не брат Николай.
Из переулка шумно вывалилось десятка два возбужденных и нетрезвых людей. Передовой, здоровый краснорожий парень в шапке с наушниками, в распахнутой лисьей
шубе, надетой на рубаху без пояса, встал перед гробом, широко расставив ноги в
длинных, выше колен, валенках, взмахнул руками так, что рубаха вздернулась, обнажив сильно выпуклый, масляно блестящий живот, и закричал визгливым, женским голосом...
А другой человек, с
длинным лицом, в распахнутой
шубе, стоя на углу Кузнецкого моста под фонарем, уговаривал собеседника, маленького, но сутулого, в измятой шляпе...
Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не понимал, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил
шубу), — младший настойчиво стал просить ее повязать своему
длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых.
— Par ici, monsieur, c'est par ici! [Сюда, сударь, вот сюда! (франц.)] — восклицала она изо всех сил, уцепившись за мою
шубу своими
длинными костлявыми пальцами, а другой рукой указывая мне налево по коридору куда-то, куда я вовсе не хотел идти. Я вырвался и побежал к выходным дверям на лестницу.
В
длинной передней, где висели по стенам
шубы гостей, посетителей обдавало той трактирной атмосферой, которая насквозь пропитана тепловатым ароматом кухни и табачным дымом.
Но уже доктор входил — важная фигура в медвежьей
шубе, с
длинными темными бакенбардами и с глянцевито выбритым подбородком. Ступив через порог, он вдруг остановился, как бы опешив: ему, верно, показалось, что он не туда зашел: «Что это? Где я?» — пробормотал он, не скидая с плеч
шубы и не снимая котиковой фуражки с котиковым же козырьком с своей головы. Толпа, бедность комнаты, развешанное в углу на веревке белье сбили его с толку. Штабс-капитан согнулся перед ним в три погибели.
На имаме была покрытая коричневым сукном
шуба с видневшимся около шеи и рукавов черным мехом, стянутая на тонком и
длинном стане черным ремнем с кинжалом.
В голове Кожемякина бестолково, как мошки в луче солнца, кружились мелкие серые мысли, в небе неустанно и деловито двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, или серебристую кучу пеньки, то огромную бородатую голову без глаз с открытым ртом и острыми ушами, стаю серых собак, вырванное с корнем дерево или изорванную
шубу с
длинными рукавами — один из них опустился к земле, а другой, вытянувшись по ветру, дымит голубым дымом, как печная труба в морозный день.
На пороге стоял старик лет шестидесяти, в
длинной до земли
шубе и в бобровой шапке.
Он оставил в передней калоши и, не снимая своей
длинной, тяжелой
шубы, пошел в кабинет.
Из саней тогда вышел тот же приземистый Кармакдойль и вынес на руках молодую женщину, которую он всю дорогу согревал в своей
шубе. Он внес ее в
длинную комнату, занимавшую половину коридора, который соединял две башни, свистнул своей собаке, повернул в дверях ключ и вышел.
Однажды — это было в ясный осенний день, перед вечером — старик Цыбукин сидел около церковных ворот, подняв воротник своей
шубы, и виден был только его нос и козырек от фуражки. На другом конце
длинной лавки сидел подрядчик Елизаров и рядом с ним школьный сторож Яков, старик лет семидесяти, без зубов. Костыль и сторож разговаривали.
Доктор ехал позади и всё время громко разговаривал со своим кучером. Изредка он догонял меня, ехал рядом и всё с тою же наивною уверенностью, что для меня это очень приятно, предлагал папирос, просил спичек. А то, поравнявшись со мной, он вдруг вытянулся в санях во весь рост, замахал рукавами своей
шубы, которые были у него чуть ли не вдвое
длиннее рук, и закричал...
Ямщикам поднесли вина. Сами достали ящик с пирожками, вином, конфетами. Дамы закутались в белые собачьи
шубы. Ямщики поспорили, кому ехать передом, и один, молодой, повернувшись ухарски боком, повел
длинным кнутовищем, крикнул, — и залились колокольчики, и завизжали полозья.
Да, она, женщина в
шубе с белой
длинной шерстью, в шапке, с милым, милым, добрым испуганным лицом, тут, в двух вершках от его лица, пригнувшись к нему.
Вошло семь человек погони, все из графских охотников, с кистенями и с арапниками, а за поясами своры веревочные, и с ними восьмой, графский дворецкий, в
длинной волчьей
шубе с высоким козырем [Козырь — стоячий воротник.].
Подъехав к дому Спичкина, он распахнул
шубу и стал медленно расплачиваться с извозчиком. Извозчик, как показалось ему, увидев его погоны, пуговицы и Станислава, окаменел. Пустяков самодовольно кашлянул и вошел в дом. Снимая в передней
шубу, он заглянул в залу. Там за
длинным обеденным столом сидели уже человек пятнадцать и обедали. Слышался говор и звяканье посуды.
В эту пору вдалеке, по подмерзшему накату большой улицы, застучали большие дорожные троечные сани, и к гостинице подъехал незнакомый рослый господин в медвежьей
шубе с
длинными рукавами и спросил: «Есть номер?»
Кучера в треугольных шляпах с позументами, из-под которых прицеливается в карету
длинная коса, в откидных ливрейных
шубах, исписанных блестящими галунами, в башмаках и шелковых чулках с огромными пряжками.
На одной из скамей, непрерывно тянувшихся вдоль стены, на меху лисьей
шубы спала девочка лет восьми, в коричневом платьице и в
длинных черных чулках. Лицо ее было бледно, волосы белокуры, плечи узки, всё тело худо и жидко, но нос выдавался такой же толстой и некрасивой шишкой, как и у мужчины. Она спала крепко и не чувствовала, как полукруглая гребенка, свалившаяся с головы, резала ей щеку.
Ольгушка вскочила, оправляя обеими руками взлохмаченные
длинные белесые волосы, Федька же, спавший с ней, все еще лежал, уткнувшись головой в
шубу, и только потирал заскорузлой пяткой высунувшуюся из-под кафтана стройную детскую ножку.